Владислав Чечеткин не нуждается в представлении. Совладелец крупнейшего в Украине интернет-магазина Rozetka.ua известен и своим бизнесом, и благотворительностью, и готовностью помочь в развитии отрасли. Кроме того, несколько лет назад он оказался в эпицентре противостояния с властями, которые обвинили его в неуплате налогов. Но Rozetka.ua расплатилась по счетам и сейчас является уже не просто онлайн-магазином бытовой техники и электроники, а большим маркетплейсом. Бизнес, который изначально создавался, чтобы обеспечить супруге Владислава финансовую независимость, перерос в крупную компанию. О том, как управлять «взрослым» бизнесом, почему коррупцию нельзя искоренить и как Чечеткин относится к жалобам клиентов, читайте в эксклюзивном материале IGate.
Rozetka.ua – крупнейший в Украине интернет-магазин. Какая следующая ступень?
Да многое еще не сделано, на Rozetka еще не все продается. Доля онлайн-покупок в Украине ниже, чем в Великобритании или США. Так что, еще есть над чем работать в рамках моей компании.
Вам не скучно заниматься одним проектом?
Все очень динамично меняется. Не только сам проект, но и рынок, и страна. Не знаю, как у других, а у нас динамика проекта снизилась, но, при этом, выросла динамика изменений в стране. Поэтому не скучно.
Вы азартный человек?
Я не играю в азартные игры из принципиальных соображений. А если говорить в целом об азарте, то мне сложно ответить на этот вопрос – тут у меня не получается посмотреть на себя со стороны.
Если бы вам предложили стать главой Amazon, вы бы согласились на такую авантюру?
Во-первых, никто не предложил. Во-вторых, мы все знаем множество примеров топ-менеджеров, которые хорошо проявили себя на одном месте в конкретное время и не достигли успеха на другом. Поэтому, я думаю, что успешность человека во многом связана с местом, временем, окружением. Абсолютно не факт, что я был бы успешен или удачлив в Amazon.
Вы считаете себя хорошим руководителем?
Я в значительно большей степени предприниматель, чем управленец. Я занимаюсь тем, что мне нравится, тем, что меня вдохновляет и не исповедую правило «съешь самую гадкую лягушку с утра».
Потому, что «лягушек» нет?
Есть. Если бы я их ел, возможно, проект достиг бы значительно больших результатов. Я борюсь с собой, но пока не очень успешно.
Какие обязанности руководителя вызывают наибольшее неприятие? Торбен Майгаард рассказывал, что терпеть не может финансовые вопросы.
Я никогда не привлекал инвесторов для своего проекта, поэтому мне проще – нужно отчитываться только перед самим собой. И оценивать самостоятельно – удачно или неудачно. Больше всего мне не нравятся конфликтные ситуации. Конечно, бывают конфликты и с поставщиками, и внутри коллектива (они доходят до меня крайне редко), и с конкурентами. Но я понимаю только последние – мы боремся за место под солнцем, это нормально. А вот когда тебя, например, обманывают или нарушают обещания, не выполняют сроков, это превращается в проблему, которую нужно решать. К сожалению, игнорировать это невозможно – так только затягивается конфликт.
Вы верите во второй шанс? Николай Палиенко рассказывал, что каждый раз жалеет, что его дал.
Это абстрактный вопрос. Все зависит от ситуации. Если воруют – давать второй шанс не стоит. Если не выдерживают сроки – возможно, стоит. Нельзя ответить глобально, нужно рассматривать каждый конкретный случай. Я вообще избегаю острых формулировок и углов. Нет черного и белого.
У каждого бизнеса цель первого порядка – заработать деньги. Какая у вас цель следующего порядка?
У меня сейчас нет моральных сил фантазировать на тему изменения мира. Rozetka изначально создавалась по требованию моей жены. Ей хотелось независимости – в том числе, финансовой. И больше свободного времени (улыбается – ред.). Я под таким углом эту компанию и рассматривал и уж точно не ожидал, что Rozetka станет такой, как есть. Сейчас я уже думаю не только об изменении качества собственной жизни, но и о том, чтобы внести изменения в жизнь окружающих. По крайней мере той части людей, с которой я соприкасаюсь. Мне хочется быть комфортным работодателем, поставщиком, партнером. Мы многое делаем для этой страны, для ее развития. В конфликте с Донбассом я не оцениваю кто прав и, кто виноват, не пытаюсь найти крайних. Просто для меня это если не личная трагедия, то что-то близкое к этому. Как человек я не связан напрямую ни с Донбассом, ни с Крымом, но с позиции гражданина, то, что происходит с моей Родиной, меня тоже касается. Я живу здесь, несмотря на то, что было в 2012-м (речь идет о проблемах с налоговой – ред.), на войну, на предложения переехать в Москву, Алматы или другие города, и стараюсь сделать так, чтобы жить в Украине было комфортно.
Вы занимаетесь оперативным управлением?
Нет, я отвечаю за стратегию, решение каких-то сложных ситуаций, которые требуют моего участия. Я в этом бизнесе прошел ситуацию, когда я попал в больницу с переутомлением – в первый год работы Rozetka. И ситуацию, когда мне уже не особо важно, какой день года – 23 декабря или 3 мая. Уже не лихорадит от количества заказов, которые нужно выполнить. Жизнь меняется, также, как уровень и стиль принятия решений. Мы по-другому воспринимаем неудачи и иначе радуемся успехам. Появилась другая шкала оценки.
Ваш бизнес стал взрослым? И как определить «взрослость» бизнеса?
Тоже сложный вопрос. 14-летний подросток – он взрослый? Если задать этот вопрос ему самому, то конечно. Я помню, как мне было около 10 лет, и я шел гулять летом. И чувствовал себя очень взрослым. Мне кажется, есть несколько критериев, которые определяют «взрослость» бизнеса. Например, реакция на происходящее, степень зависимости от конкретных людей. Несмотря на то, что почти любой бизнес, особенно торговый, очень зависит от людей, зрелый бизнес зависит меньше. К примеру, когда ты уезжаешь на две недели и, вместо моря и семьи, рулишь чем-то в Киеве, или, когда ты уезжаешь на такой же срок и всего трижды даешь указания. Это и подход к новым начинаниям – когда ты ныряешь в омут с головой или точно знаешь, как будет развиваться новый проект. Хотя сейчас у нас проблема заключается в том, что мы очень подняли планку и много начинаний долго остаются внутри – хочется, чтобы все было максимально проработано. Если мы выйдем на рынок как-нибудь, это повлечет значительно больше проблем и принесет много больше вреда для репутации, чем если бы мы были начинающим бизнесом. Такой подход тормозит новые проекты. Вообще, моя позиция такова: лучше сделать 300 шагов, 100 из которых будут правильными, чем сделать 10 правильных шагов. Потому, что в первом случае, ты будешь на 190 шагов впереди. Лучше пробовать, чем не пробовать, лучше делать и жалеть, чем жалеть о том, чего не сделал.
Что нового сделали?
Я бы не хотел говорить о конкретных проектах. Мы запускаем большое количество новых продуктов, меняем работу маркетплейса, вынуждены пересматривать подход к доставке, подстраиваться под изменения законодательства. Просто есть вещи, которые направлены на улучшение бизнеса в целом, а есть те, на которые мы вынуждены тратить время и усилия по независимым от нас причинам. К примеру, та же доставка или законодательство. Мы раньше работали с Postman, но ее поглотил Meest. С этим связано много изменений.
Какие табу вы никогда не нарушали?
Я не вру. Я не ворую. И я никогда ничего не взял у государства – может чего-то не доплатил, но и не взял. Этих табу я стараюсь придерживаться. И поэтому не иду в политику. В целом у меня общечеловеческие табу.
А были искушения нарушить?
У любого человека они есть. К примеру, у нас есть правило – не давать взяток и откатов. Но это очень сложная штука. Есть бренды, которые просто иначе не работают. И ты стоишь на распутье – либо давать взятки, либо не продавать их товар. Ты идешь к первым лицам компании и понимаешь, что ты не только не решил вопрос, но и ухудшил ситуацию. Коррупция есть во всех странах. Просто кому-то это свойственно больше, как азиатам, а кому-то – меньше, как скандинавам. Даже в США есть коррупция. Просто там взятки маскируют, например, под благотворительные взносы. Вспомнить тот же скандал с лекциями Хиллари и Билла Клинтон, которые за пару лет получили миллионы за свои выступления. В бизнесе коррупция – это очень тонкая грань.
Какие еще есть тонкие грани?
К примеру, управление персоналом. Как относиться к болезням сотрудников – по закону или по совести? У нас есть касса взаимопомощи, куда я вкладываю деньги. И когда заболевает сотрудник, который живет компанией, к которому я по-человечески хорошо отношусь, вопросов нужно ли ему помочь, не возникает. Другая ситуация, когда заболевает сотрудник, работающий спустя рукава. Как поступить? Это сродни тому, что к тебе подходят на улице и просят помочь больному ребенку. А ты задаешься вопросом, помочь этому или другому. И как правильно определить? Или, когда к нам приходит огромное количество просителей, после того, как мы помогли Фроловской (центру переселенцев – ред.) или провели другую благотворительную акцию. Нужно руководствоваться общечеловеческими принципами.
Какой была самая неприятная ситуация, с которой сталкивались?
Ой, не хочу об этом говорить. Мы живем ради того, чтобы помнить хорошее, а не плохое. Я даже людей не вычеркиваю из жизни, разве что поставщиков, которые давали взятки сотрудникам. Некоторые сами выпадают из круга общения из-за изменений социального статуса, мировоззрения или даже семейного положения.
К вам приходят с просьбой выделить средства на какие-то бизнес-проекты?
Да, но я не даю деньги стартапам – не чувствую себя инвестором. Но я же не Сысоев, чтобы инвестировать (улыбается – ред.). Если появляются свободные средства, я обычно реинвестирую в свой бизнес. Да и обычно приходят с просьбой о деньгах те, у кого очень завышенные ожидания.
Как разделены обязанности по управлению между вами и супругой?
На мне стратегия, на ней – оперативное управление. Вообще, я считаю, что женщины намного более работоспособны, чем мужчины и во многом лучше работают. Поэтому проповедую равенство полов – не в плане таскать сумки или красить стены, а в смысле равных возможностей, должностей, доверия.
Какие задумки еще не реализованы?
Меня всегда интересовало, как у людей получается серийное предпринимательство. До Rozetka я был наемным менеджером, а потом 10 лет строил один проект. Можно, конечно, засчитать в качестве серии большое количество проектов, запущенных в рамках моей компании, но мне всегда было интересно попробовать что-то еще. Не знаю, почему этого не делаю, не могу себе признаться. Возможно это страх или занятость в текущем проекте.
Ваша нерешительность помогает или мешает бизнесу?
Когда как. Думаю, правильней назвать это не нерешительностью, а взвешенным подходом. Иногда мешает, иногда помогает. Человек такой, какой он есть. Конечно, некоторые черты меняются под воздействием обстоятельств, но суть остается той же.
Вы перфекционист?
Скорее да. Возможно, это связано с тем, что над каждой составляющей бизнеса мы работаем не по принципу абы что, а стараемся сделать как можно лучше. Я очень переживаю по поводу жалоб, что мы что-то сделали не так или кого-то обидели. Успокаиваю себя отчасти тем, что клиентов все больше и больше, несмотря ни на что происходящее в нашей стране. Что большинство людей довольны нами! Но это слабое утешение, особенно, когда приходит 5-7 жалоб подряд. Очень переживаю, когда кто-то из знакомых говорит: «Вот я у тебя вчера заказал…». У меня аж сердце замирает. Обычно все в порядке, но бывают и проколы. Я вообще реагирую на все жалобы. Виновные получают взыскания. И в таких ситуациях я объясняю своим подчиненным, что нужно реагировать и исправлять ситуацию не потому, что Чечёткин заметил, а потому, что зарплату им плачу не я, а наши клиенты!
Я отношусь к любой критике с благодарностью. Только не люблю, когда меня учат как должно быть. Не задумываясь о том, что так быть не может по объективным причинам. Я понимаю, что причины никого не интересуют. Но иногда люди задают вопросы, чтобы слышать ответы, а иногда – просто огульно обвиняют.
Вы не идете в политику именно потому, что перфекционист и не верите, что можно изменить систему?
Нет. Потому, что у меня есть внутренние убеждения и табу. Если человек обманул или украл, я не буду больше с ним общаться и не поверю. А политика такая штука, где часто обманывают и ведут себя некорректно, а ты вынужден продолжать общение. Или прекращать и быть белой вороной, которая все равно не сможет ничего сделать в одиночку. Сейчас есть несколько таких белых ворон, но их явно недостаточно что бы белый считался нормальным. Я не готов с таким мириться. Тем более, что все можно кардинально изменить в лучшую сторону – 40 млн населения, центр Европы, у нас есть дороги, вода, образование, порты, транзитные пути. В нашей ситуации даже конфликт с Россией может стать плюсом, потому, что мы перестанем рассчитывать на дешевый газ «братскую помощь». Но изменения – только одна из вероятностей. Может быть если бы у меня была не Rozetka, а Vilka – Rozetka была бы более успешной. Может, если бы я уехал, когда предлагали, стал бы более успешным. Очень много вероятностей, особенно в прошлом. С политикой проблема заключается в том, что я быстро изолируюсь и буду общаться с парой людей, или стану одним из многих. А я этого не хочу.
