Максим Смелянец был назначен генеральным директором «Датагруп» в ноябре 2014 года. До этого он 7 лет работал заместителем Александра Данченко, который был избран народным депутатом и сложил свои полномочия генерального директора. Столь серьезная кадровая перестановка произошла в наиболее сложное время для компании — бизнес переживал потерю активов в Крыму, практически утратил контроль над сетями в Донецке и Луганске, курс гривны падал. За эти семь месяцев Максиму Смелянцу пришлось делать все возможное и невозможное, чтобы удержать компанию на плаву. В интервью журналисту IGate руководитель «Датагруп» рассказал, как ему удалось улучшить показатели бизнеса, что произошло с валютными кредитами компании и будет ли компания строить в Украине сети 4G вместе с китайской телекоммуникационной группой.
На новом посту гендиректора вы уже принимали решения, которые точно не поддержал бы Александр Данченко?
Многие процессы в компании мы строили вместе, это была командная работа. Мне кажется, что нам удалось отстроить одни из лучших бизнес-процессов на рынке. Уверен, что как раз в этом плане традиции надо продолжать. Поэтому менять мы ничего не будем.
А рынок постоянно меняется. Мы обязаны подстраиваться и предвосхищать новые тенденции. Руководство компании разрабатывает стратегию на ближайший год и на три года с перспективой.
По итогам 2014 года вы выполнили показатели?
Да, несмотря на то, что это был очень сложный год – вмешалась война и отсоединение Крыма. Выполнить бюджет с учетом того, что у нас фактически бездействовала Луганская область, была парализована Донецкая, и отрезали практически весь Крым, было крайне сложно. Тем не менее, компания нашла инструменты и отработала бюджет таким образом, при котором мы все данные показатели выполнили. Даже незначительно перевыполнили.
Основные показатели доходной части у нас были положительные. Хорошие показатели продаж, EBITDA, мы перевыполнили план на 4%, при этом удержали показатели по капитальным затратам, что немаловажно, а также по операционным. При этом в 2014 году было очень много негативных процессов. С точки зрения экономики, финансов и бизнеса это был, наверное, один из самых стрессовых годов за все время работы компании. Поэтому в целом могу утверждать, что менеджмент компании справился более, чем хорошо.
Кроме того, компания выполнила важную задачу — полностью перевела все свои валютные кредиты в гривну. И здесь спасибо нашим партнерам-банкам. Они дали возможность перевести их по 16 грн. Теперь компания защищена от любых пертурбаций и девальваций, которые могут происходить на рынке.
У вас ведь был минус 51 млн грн прибыли по итогам 2014-го.
Это бухгалтерский показатель и любой стратегический финансист будет обращать внимание не только на него. Кроме того, в течение года была тройная девальвация — были перепады курса гривны к доллару 8-11, 11-14, потом в октябре был 15,7, а потом курс рванул выше 20-ки. Так вот, я готов просчитать баланс многих компаний в Украине и уверен, что большинство из них могут иметь его отрицательным по итогам 2014 года.
Я не скрываю, у нас была часть кредитного портфеля в валюте. И естественно на общий баланс, в котором учитываются и валютные показатели, влияет девальвация. Вот и вся причина.
Какие цели перед вами поставили акционеры на 2015 год?
Компания должна удержать свои показатели на уровне не ниже 2014 и 2013 годов, несмотря на девальвацию и значительное удорожание операционных и капитальных затрат.
Что сейчас происходит с сетями «Датагруп» и в целом с бизнесом в Донецке и Луганске?
Сети контролируются плохо, но я не буду вдаваться в детали. У нас были прорывы оптики, которые мы не могли восстановить чуть ли не полгода. Есть большие проблемы с поддержанием сетей, их управляемостью и защищенностью. Там нет никаких правил, их и не может быть, поэтому полноценного бизнеса там просто нет.
Часть сетей, которые находятся в этих регионах, являются для нас кольцевыми, особенно в Донецком регионе. И естественно обрывы на той территории могут повлиять не только на этот регион, но и частично на Харьковский.
Как вы пережили февральскую девальвацию с 16 до 33 грн за доллар?
Мы прогнозировали эту ситуацию в декабре и готовились к ней — было несколько сценариев выживания на этот период. Понятно, что все сценарии выше 27-30 грн для украинского бизнеса нереальны, поэтому мы рассчитывали переждать данный период, и в результате так и поступили. Если бы мы «клюнули», то «выжить» было бы невозможно.
На этот период мы приостановили валютные расчеты. Помогло то, что компания заблаговременно запланировала конвертацию. Многие спохватились это планировать в ноябре, декабре, январе, а мы планировали это с сентября.
У нас всегда идет борьба с уменьшением операционных затрат и непосредственно прямых переменных — это расчеты с операторами, особенно по валюте. Мы сократили свои валютные затраты в среднем по нескольким бизнесам почти на 40%. Со многими партнерами мы удерживаем затраты до уровня девальвации.
МВФ и НБУ постоянно ухудшают прогноз падения ВВП Украины сейчас это минус 9%, было 7,5%. Как такое падение отразится на телекомбизнесе и когда будет пройдено «дно» этого кризиса?
Нельзя сказать, когда будет пройдено «дно» кризиса, поскольку есть северный сосед, который очень сильно влияет нашу экономику. Помимо этого, на показатель ВВП напрямую влияет значительное падение производства в нескольких регионах.
Если говорить о телекомрынке, он давно на «дне». Может быть, в 2015 году будет небольшой рост мобильной связи, но фиксированная связь в корпоративном и розничном сегментах демонстрирует отрицательную доходность уже третий год подряд. Все телеком-компании в Украине работают в условиях, когда общая доходная часть рынка фиксированной связи в гривне не растет.
Что касается перспектив, то в рознице стоимость услуг связи начинает постепенно расти. Этот рост может дать движение по всем остальным рынкам. Также наблюдается перераспределение ценностей в структуре потребления товаров и услуг. Падают продажи автомобилей, сжимается рынок заграничного туризма, страдает ресторанный бизнес. А связь постепенно становится значимой частью потребления. И есть наконец-то надежда на рост доходной части и на рынке фиксированных услуг связи в целом.
Какое в «Датагруп» самое доходное подразделение и самое «падающее»?
Лучшие показатели EBITDA у корпоративного департамента, департамента профессиональной передачи данных и розничного департамента фиксированного интернета. А услуги телефонной связи падают. И это не только у нас, а и у всего рынка.
На каком этапе сейчас переговоры с китайской телекоммуникационной группой Xinwei, которая планировала выкупить до 70% «Датагруп»?
Переговоры есть. «Датагруп» рассматривает привлечение инвестиций, а это не всегда означает продажу контрольного пакета. При общении с Xinwei и другими нашими финансовыми партнерами и инвесторами, мы рассматриваем варианты взаимного сотрудничества, при котором мы хотим привлечь дополнительный капитал. Но в любом случае наша конечная цель — приносить прибыль для всех акционеров. Основная причина, почему «Датагруп» ищет инвестиции, заключается в том, что компания действительно может работать лучше и эффективнее, чем сейчас.
Готова ли «Датагрупп» сейчас предоставить технические решения для запуская сети 4G, о чем в сентябре 2014 компания договорилась в Пекине с Xinwei?
Решения предоставить можно, но нужно ли это рынку сейчас?
Почему тогда появилась информация о возможном строительстве в Украине сети 4G?
У компании Xinwei есть техническое решение под 4G, и она успешно строит сети на других рынках. Но давайте подойдем к вопросу более прагматично. Чтобы что-то построить на рынке, нужно понимать, есть ли сегодня реальный спрос на новые услуги? Поскольку прямо сейчас три оператора запускают 3G, и они должны «перемолоть» рынок потребления в данном сегменте. А рынок очень сложный, конкуренция высокая. И хотя 3G не даст «революционных» скоростей, для украинского рынка – все равно, это большой прорыв для Украины в целом.
При этом потенциальным инвесторам в 4G надо гарантировать, что их вложения в проект будут эффективными, ведь речь идет о сотнях миллионов долларов. Есть ли компании, которые готовы быстро и эффективно построить сеть по всей Украине? Есть ли полноценная рабочая команда на территории страны? Готово ли население платить за услуги на базе новой технологии? Готова ли большая часть населения к новым услугам, нужны ли они на данный момент в том объеме, в котором построенная сеть их сможет предоставить? Обеспечит ли проект нормальный уровень возврата инвестиций? Поэтому давайте честно, просто так никто не придет и сеть 4G не построит.
Как ваши иностранные партнеры оценивают перспективы инвестиций в Украину?
По-разному. Я могу назвать три основные группы инвесторов. Первым интересно что-либо делать в Украине, но они боятся. Вторые понимают, что здесь все тяжело и нестабильно, но они готовы на данном факте спекулировать и выкручивать все только в свою пользу. Такой подход никогда не является долгосрочным. И есть партнеры, которые смотрят на страну, с точки зрения долгосрочного перспективного сотрудничества. Им важна не текущая ситуация, а возможность построить солидный и прочный бизнес и прочное на года. Одним из таких партнеров является Xinwei.
При каких обстоятельствах инвесторы могут решиться вложить деньги в страну?
О существовании всех негативных факторов партнерам известно. Но их все можно тем или иным способом конвертировать в оценку эффективности вложений на данный момент. Поэтому инвестиции в телеком могут прийти в любой момент, вопрос в рисках и цене.
Какие тенденции будут определять динамику и вектор развития телекоммуникационного рынка Украины?
Мультимедийный контент, который сейчас становится все более востребованным, будет продаваться в бандлах – пакетах услуг. Игроки, которые сформируют бандлы наиболее удобным для потребителя способом, выиграют.
Что касается оптовых продаж трафика, то в них будет доминировать транзитная составляющая, поскольку Украина транзитная страна и уже сегодня есть много проектов, по которым трафик проходит между Востоком и Западом. У нашей страны лучшее географическое положение по транзиту – не нужно прокладывать длинные трассы, да и задержки с передачей данных небольшие. Это удобно для таких стран как Казахстан, Китай и многих европейских. Кардинально поднять цены на внутреннем рынке в оптовых продажах в ближайшее время будет тяжело. Это будет происходить очень медленно.
Рынок дата-центров, надеюсь, тоже будет развиваться. В Украине их пока не много, несмотря на то, что есть несколько очень современных конструкций. Для нас этот бизнес не основной, но мы будем прилагать усилия, чтобы развивать направление хранения данных. Нужно оправдать ожидания инвесторов.
Госспецсвязи в последнее время особенно активно обсуждает тему создания государственного оператора мобильной связи. Консультировались ли чиновники ведомства с вами и предлагали в какой-то форме участвовать в этом процессе?
У нас были определенные переговоры по данному вопросу, но его рассматривают на разных уровнях — в Госспецсвязи, Кабинете Министров, Администрации Президента. К какому решению придет наше государство мы пока не знаем. Но это действительно очень важно для обеспечения безопасности государства. И вариантов реализации идеи очень много.
Насколько ваша компания заинтересована в участии в таком проекте?
У «Датагруп» одна из самых современных сетей. Она может быть использована под любые назначения. К тому же, мы единственный украинский оператор. Это фактор безопасности для страны. Если государство предложит нам что-то интересное и увидит, что мы для них более ценные, чем другие игроки, то можно сесть за стол переговоров и найти точки соприкосновения.
Участники телекоммуникационного рынка сейчас активно обсуждают идею ввести налог на операторов и провайдеров, который пойдет на содержание государственного регулятора — Национальную комиссию регулирования связи и информатизации. Поддерживаете ли вы такую идею?
Это очень сложный механизм и сейчас есть как очень много его сторонников, так и противников. Я думаю, даже сама НКРСИ до конца полностью не понимает, как он может работать. С одной стороны, есть большие преимущества — госорган может быть эффективен, поскольку может быть повышено качество менеджмента благодаря более высоким зарплатам.
С другой стороны, в большинстве странах финансирование подобной госструктуры осуществляется из бюджета. Нашей стране это не по карману. В мире недостаточно опыта, при котором бюджет структур, подобных НКРСИ, наполняют операторы. Естественно многие операторы к такой идее относятся негативно. Мне кажется, нужно искать компромисс. Мы должны понимать, в каком объеме финансирование идти от операторов, которые и так платят налоги, и как будет устроен механизм контроля.
